close

Кликните на ваш файл

#

РОССИЙСКИЙ ФОНД

ИЗУЧЕНИЯ НАСЛЕДИЯ ХАЗРАТ ИНАЙЯТ ХАНА

фото8

Возврат к списку

О суфизме в россии

О суфизме в россии

Редактор книг Хазрата Инайят Хана Сергей Москалев рассказывает об универсальном суфизме, философии и искусстве Инайят Хана и их связи с Россией: — Два десятка лет назад в России была издана книга Хазрат Инайят хана "Суфийское послание о свободе духа", что знаменовало собой появление в России учения универсального суфизма. Расскажите, пожалуйста подробнее об истории этого учения и, конечно же о его основателе.

Сергей Москалев: История появления универсального суфизма в России связана не с 1990-м, а с 1913-14 гг., когда известный индийский музыкант и мистик Хазрат Инайят Хан прибыл в Москву. Он прибыл в Москву с концертами и лекциями, посвященными индийской музыке и культуре. Эти концерты прошли в консерватории, Политехническом музее и других местах. Некоторые концерты проходили также и под эгидой Российского теософского общества.

Хазрат Инайят Хан родился в 1882 году в Индии, в городе Барода, и был придворным музыкантом правителя Бароды, а затем — правителя крупнейшей индийской провинции Деккан Низама Хайдарабадского. Там же, в Хайдарабаде, он, будучи профессором музыки, написал ряд музыковедческих произведений и свой фундаментальный труд о музыке Индии — "Мункар Мюзикар". Где-то в 1903-04 гг. Инайят Хан увлекается философией, мистикой, адвайтаведантой и суфизмом. В это время он знакомится со своим учителем Абу Хашимом Саидом Мадани, став его мюридом (учеником). Можно сказать, что с этого момента начинается его духовная жизнь.

Перед свой смертью в 1909 году Абу Хашим Саид Мадани призывает к себе Инайят Хана и дает ему своеобразное завещание — поручение. В суфизме, как и в православной, да и католической традиции, существует послушание — это когда ученик действует по наставлениям учителя. И вот Абу Хашим Саид Мадани однажды призвал Инайят Хана, причем совершенно неожиданно для последнего, и сказал ему: "Ты должен отправиться на Запад и попытаться соединить Восток и Запад Силой своего искусства". Это несколько потрясло Инайят Хана — ведь он комфортно чувствовал себя именно в Индии, был глубоко укоренен в ее культуре, был придворным музыкантом одного из самых влиятельных правителей Индии, профессором музыкальных академий. И вот теперь он должен был отправляться в никуда, чтобы своим искусством (наставник, кстати, не сказал, что именно музыкой) объединять Запад и Восток.

В 1910 году он вместе с братом и дядей садится на корабль и плывет в Америку, в Сан-Франциско. Они, по сути, прибыли в никуда, у них не было ни знакомых, ни друзей, ни понимания, что они должны делать. В своей судьбе они положились на Бога.

Первые годы своего пребывания в США и Европе они жили на деньги, которые присылали им из Индии. Это было своего рода подвижничество, ведь они приехали на Запад не зарабатывать деньги. Некоторое время они странствовали по Америке, затем приехали в Англию, гражданами которой они являлись. Всегда обнаруживались люди, которые готовы были им помочь, организовались концерты, лекции и т.п.

В 1913 году они направляются в Великобританию и там основывают "Суфийский орден на Западе" (Sufi order in the West), целью которого было продвижение культурных, моральных и духовных ценностей, носителями которых они являлись, то есть осознанных ими ценностей суфизма.

В конце 1913 года по приглашению одного импресарио они приезжают с концертами в Москву. Здесь обнаруживается, что концерты им придется давать в знаменитом тогда в городе кабаре "Максим". Место, надо сказать, не самое подходящее для серьезной музыки, тем более — классической индийской музыки. Волей провидения, однако, Инайят Хан пробыл в кабаре всего неделю. Однажды сюда зашли Сергей Львович Толстой, старший сын Льва Толстого, поэт Вячеслав Иванов и Шаляпин. Послушав Инайят Хана, они были потрясены. Сергей Львович уже в то время занимался музыкальной этнографией. Он удивился — как этот замечательный индус оказался в московском кабаре с пробками от шампанского взлетающими в потолок. Тут же они выкупили у импресарио контракт Инайят Хана и он начал давать концерты теперь уже на более серьезных площадках, в Московской консерватории, в Политехническом музее и т.д.

Инайят Хан не был религиозным миссионером, он был в первую очередь человеком искусства, музыкантом и поэтом, но при этом ему всегда было присуще мистическое мироощущение. Характерно, что первую свою книгу, посвященную суфизму, Инайят Хан издает не где-нибудь, а в России. Переводчиком этой книги был Андрей Балакин. Офицер российской разведки, он был приставлен наблюдать за Инайят Ханом, но в результате стал его учеником. В мае 1914 года Инайят Хан отправляется в Париж, где он должен был познакомить с индийской музыкой посетителей Всемирной выставки. Когда он пересекал европейские границы, в воздухе уже чувствовалось дыхание войны. И хотя осенью 1914 года у Инайят Хана были планы вернуться в Россию, этого не произошло, так как началась война.

До 1921 года Инайят Хан переписывается со своими российскими учениками. В журнале "Суфий", издававшемся тогда в Лондоне, корреспондентами и получателями которого были многие прогрессивные люди, включая Айседору Дункан, можно было найти адрес московского представительства Суфийского ордена. Участниками его и руководителями в России была певица Ольга Таки и уже упоминавшийся выше Андрей Балакин. Представителем культурного направления Суфийского ордена был Сергей Львович Толстой.

После 1921 года переписка с русскими учениками и последователями обрывается. Некоторые любопытные сведения об Инайят Хане мы находим в воспоминаниях Сергея Толстого. Вот отрывок из книги С.Л. Толстого "Очерки былого" об Инайят Хане: "Зимой 1913-14 года в Москве появился интересный и талантливый музыкант Инайят Хан. Он с тремя своими товарищами, также индусами, играл и пел, сперва в кафешантане "Максим", а затем в двух или трех концертах в Политехническом Музее. Аккомпанементом к пению индусов служили "вина" — щипковый инструмент, нечто среднее между гитарой и маленькой арфой, и смычковый инструмент — нечто вроде альта, и барабанчик, эти инструменты звучали бедно, они только дублировали мелодию на однообразном органном пункте; поэтому Инайят Хан задумал сопроводить свои мелодии европейской гармонией на сюжет древней индусской поэмы "Сакунтала" Калидаса. Он сочинил одноактную пьесу "Скетч", где героиня должна была быть танцовщицей, а музыка — состоять из индусских мелодий, сопровождаемых оркестром. Гармонизировать и оркестровать эти мелодии он предложил Танееву. Танеев отказался и предложил сделать это сделать Гречанинову. Гречанинов тоже отказался; тогда Танеев предложил сделать эту работу мне. Я охотно взялся за нее, но, не будучи уверен в своих силах, особенно в оркестровке, пригласил сотрудничать со мною Владимира Ивановича Поля. В результате частью я, частью он гармонизировали 17 мелодий Инайят Хана; Поль их инструментовал для малого оркестра. К сожалению, Инайят Хану не удалось поставить свой "Скетч". Клавир его мелодий в нашей обработке был напечатан. А оркестром они два раза были исполнены на Сокольничьем кругу".

Возвратимся немного назад, в год 1915-й, когда Сергей Львович Толстой вместе с Владимиром Полем издает альбом "16 индостанских мелодий, записанных профессором Инайят Ханом в обработке Сергея Толстого и Владимира Поля". Уже в 70-е годы, когда появился интерес к суфизму, исихазму, дзену и йоге, мы также узнали, что еще в 1914 году была издана такая книжечка в Москве — "Суфийское послание о свободе духа", в которой излагаются основные идеи индийских суфиев. Она тогда циркулировала в фотокопиях и многие были с ней знакомы. В 90-х годах, когда появилась возможность выезжать за рубеж, удалось восстановить контакт с последователями Инайят Хана на Западе и в Индии, в том числе и с его сыном, французским композитором Хидайят Ханом, проживающим во Франции и Нидерландах. Последователи Инайят Хана затем приезжали в Россию. В музее музыкальной культуры имени Глинки прошли концерты музыки Хидайят Хана, а в музее Скрябина состоялся показ минибалета "Шакунтала" с музыкой Инайят Хана, аранжированной для западных музыкальных инструментов. В 1991 году было переиздано "Суфийское послание" тиражом достаточно большим — 50 тысяч экземпляров. Так довольно широкие круги читателей смогли познакомиться учением универсального суфизма.

— Почему учение так называется — "универсальный суфизм"?

— Дело в том, что индийский суфизм, точнее тарикат Чишти, к которому принадлежал Инайят Хан, восемь столетий существовал в межрелигиозной среде. Из истории нам известно стремление могольского правителя Индии Акбара Великого создать общую религию для всех жителей страны, в которой бы сочетались индуизм, зороастризм, иудаизм, христианство. Тогда, при Акбаре Великом, это не удалось, что называется, формализовать, однако за эти столетия произошло соединение этих традиций на уровне мистических практик, когда суфии заимствовали некоторые элементы йоги, а индуисты — элементы зикра и некоторые части философии суфизма. Это взаимопроникновение делало не столь жестким противостояние различных религиозных культур. Например, в традиции ордена Чишти, к которой принадлежал Инайят Хан, ученики-мюриды могли быть выходцами из разных социальных слоев и каст, их религиозная принадлежность также не являлась главным фактором. На первое место выходили взаимоотношения учитель — ученик, передача опыта, стремление к поиску. А религиозные и иные моменты оставляли человеку как его личное дело. Таким образом, его самоидентификация, культурная и социальная среда не разрушались. Ведь переход из одной религии в другую для Индии — дело весьма болезненное, часто с серьезными последствиями для судьбы человека и его семьи. Вот почему Инайят Хан вывел этот фактор за скобки. Религиозная принадлежность — личное дело каждого человека.

Инайят Хан так говорил: "Если люди ищут различия, они найдут их где угодно. Если люди ищут сходство, они найдут, как только захотят этого". — Можете сказать поподробнее об основных элементах учения и практики универсального суфизма? Очень был бы интересен такой принципиальный вопрос как понимание Бога в учении Инайят Хана?

— Сам Инайят Хан утверждал, что слово "суфизм" происходит от греческого слова Sophia, означающего мудрость. Есть мнение некоторых ученых, что суфиями были носители той античной мистической традиции, которая уничтожалась, как это ни печально, в первые века христианства. Последователи этой античной философии существовали на большом пространстве в Европе и Малой Азии. И когда на эти земли пришел ислам, он был объединяющей и понятной религией. Ислам в период своего становления был готов и способен интегрировать в себя античные мистико-философские традиции, легитимировал тех, кто исповедовал собственные традиции. Суфии поддержали это, вошли в канву ислама, и до сих пор там существуют и прекрасно себя чувствуют.

Нельзя, конечно, сказать, что суфизм един и унифицирован. Суфизм варьируется очень сильно от страны к стране, от культуры к культуре, и даже на личностном уровне, от шейха к шейху. Что касается суфизма Инайят Хана, то основные моменты его учения были изложены в уже упомянутой книге "Единство идеалов", где о Боге говорится, как о Единосущем, а то, что мы видим вокруг нас, — это множество Его отражений. Но за этим многообразием скрывается Единый и Единственный Бог, Который просто является нам в различных обличиях. Эта традиция восходит еще к Ибн-Араби, прекрасно ее обосновавшему. Концепция эта именуется "Вахдат аль Вуджуд" — "единство сущего". Ее смысл — всё, что мы видим, всё, что представляется нам несвязанным и рассоединенным, на самом деле где-то внутри, в невидимом мире, соединено. И далее, исходя из этой концепции, Инайят Хан говорит, что Бог создал этот мир посредством концентрации для того, чтобы познавать Самого Себя. У Него не было сотоварища, но познавательное стремление заложено в Боге, равно, как и в человеке, и в любом, даже самом крошечном тварном существе. Познание — это Божественное стремление, и оно является основополагающим и для Самого Бога. Он создал этот мир, чтобы, словно через некую внешнюю тень, познавать Самого Себя. И для того, чтобы создать этот мир, Ему потребовалась концентрация, с помощью которой Он и создал этот мир, то есть некое усилие.

В этой связи интересен метод внутреннего и внешнего развития, предлагаемый Инайят Ханом. Для того, чтобы прийти к Богу, суфий должен научиться концентрироваться. Что такое концентрация? По Инайят Хану, это семь ступеней, семь типов упражнений, с помощью которых человек постепенно приближается к Богу. Бог с помощью концентрации создал мир, и человек с помощью концентрации идет к Богу. Первый вид концентрации — молитва, второй — вазифа, аналог того, что в индуизме называется мантра-йога, а в восточном христианстве "умное делание". В этом случае ученик повторяет или вспоминает о каком-либо Божественном качестве или Бога о чем-то просит — например, о вразумлении или о сострадании. Третий вид концентрации — это зикр, поминание Бога в целом как такового, а не просто какого-то одного из его качеств. Четвертый вид концентрации, как описывает Инайят Хан, это "фикр" — молитва, которая как бы уходит из слышимого мира в мир неслышимый, и связана уже с дыханием человека. Пятый вид концентрации — "касаб", когда, пройдя все предыдущие стадии, добавляется созерцание "джелал" и "джемал", то есть мужского и женского начала внутри себя, активной и пассивной энергии (у йогов есть аналогичные упражнение с отслеживанием движения энергии по "солнечному" и "лунному" каналам). Шестой вид концентрации — "шагаль", когда человек направляет внимание внутрь себя. Это более сложный вид концентрации, ведь на каком-то внешнем, тем более красивом предмете значительно легче сконцентрировать своё внимание. Концентрация, повернутая внутрь, непривычна для человека, она аналогична "мудре-йоге" или созерцанию фаворского света у исихастов — это поворот и устремление вглубь своего существа. Во время этого упражнения человек открывает, как в нём работают качества видения и слышания. Как говорил Инайят Хан, сердце человека столь велико, что может вместить в себя всю Вселенную. То есть внутри каждого человека есть некий космос. И, наконец, последнее упражнение — "амаль", вхождение в область абстрактного, во время этого упражнения человек как бы представляет, как постепенно уходят его тело, затем мысли, эмоции и, наконец, остается его истинное "Я". Пройдя эти семь видов концентрации, человек также проходит три ступени "фана" — растворения. Первая ступень — растворение в учителе "Фана фи Шейх", когда мы представляем учителя до такой степени, что он как бы входит в нас самих, и мы уже не можем себя вести привычным образом, ибо учитель находится внутри нас, он видит все наши действия, в том числе и неправедные. Такая техника вполне объяснима с точки зрения современной психологии, это наличие некоего идеала, мерила внутри нас, не позволяющего совершать плохие поступки. Следующая ступень "растворения" — "Фана фи Расул", растворение в Посланнике, это более абстрактный уровень. Для мусульман посланником является Мухаммад, для христиан Иисус, для буддистов — Будда и т.п., словом высшая форма Божества, проявленная в человеке. И затем человек вступает на третью ступень — "Фана фи Аллах", растворение в Боге, во всём том, что человек видит вокруг себя. Растворение нельзя понимать слишком буквально. Это работа с очень тонкими аспектами нашего сознания, его энергиями. Пройдя эти три вида "фана", человек вступает в состояние "Бака" — пребывание в Боге, обожение. Человек растворился в учителе, посланнике, Аллахе, он потерял свою эгоистически — плотскую сущность, истончился, от него отвалились грубые компоненты, и осталась тонкая сущность, пребывающая в Боге. И уже далее, за "бака", идет момент соединения с Богом — "Наджат" суфиев, "Нирвана" индуистов и "Спасение" у христиан. Но это так сказать, всего лишь техника. Любая духовная традиция предполагает комплексность метода. В универсальном суфизме не рекомендуется делать какую-то одну практику, выдернув ее из общего контекста. Всё развитие человека поддерживается определенной психологической и интеллектуальной настройкой, и на основе её возможна гармоничная духовность, не разрушающая картину мира и внешнее бытие человека. Так же, как для того, чтобы фортепьяно заиграло, надо создать множество деталей, но главное — настроить фортепьяно. В общем, всегда нужно сделать множество шагов, чтобы достичь результата. Так и в духовных практиках: человек опирается на сложную и развитую философскую и психологическую систему, без этого духовные упражнения не дадут должного эффекта. — Каково все-таки понимание Бога в универсальном суфизме? Прочитав недавно вышедший сборник бесед Инайят Хана "Единство идеалов", я обнаружил, что понимание Бога как Личности, авраамическое, так сказать, является неким более низким уровнем восприятия. А более высокий уровень — это некий полупантеистический, близкий к индийской адвайте Бог во всем? Я правильно рассуждаю? — Как я понимаю Инайят Хана, а вряд ли кто-то из нас понимает его на все сто процентов, он имеет в виду то, что личностный аспект Бога, Бог в виде камня, идола или красивого объекта природы, на определенном этапе необходим. Неподготовленный человек не может сразу взять и достичь понимания "абстрактного" Бога. Наш ум работает с конкретными образами и происходит своего рода подготовка, расширение поля. Так же как для человека, сразу после рождения мир для него — это колыбель, потом комната, дом, и лишь позднее он узнает, что есть мир, вселенная. Также и с богопознанием, в нём есть ступенчатость. — Что по Вашему привлекает современных людей в универсальном суфизме — его мистическая, мировоззренческая, или, может быть, холистическая (оздоровительная) составляющая? — Знаете, есть ощущение, что, когда произошел информационный взрыв, а это произошло с изобретением книгопечатания, поскольку слово изреченное все равно не сможет охватить столько людей, сколько слово печатное, — стала возможной передача знаний в отрыве от человека, породившего это знание. После того, как развилось знание, образовалось информационное пространство, людей перестали устраивать простые истины. Ну, например, типа той, когда кит проглотил ветхозаветного прока Иону. Если это не воспринимать как метафору, то это нонсенс. Но есть люди, ортодоксы в любой религии, которые настаивают на буквальном толковании подобных истин. Людей образованных такие толкования однозначно не устраивают. Вот поэтому часто религия становится уделом бабушек, причем таких чистых, наивных, но с невысоким образовательном уровнем. Помните, у Михаила Ардова в "Мелочах иерейской жизни" рассказывается, как к священнику подходит старушка и говорит: "Батюшка, вот я очень религию нашу люблю". "Да, а почему?" — спрашивает священник. "А потому что мы за животных молимся" — "За каких, животных?" с ужасом спрашивает батюшка. "За крокодилов! Я крокодила пред Тобою...". И тут священник понимает, что речь идет о молитве "Яко кадило пред Тобою". Эта добрая и милая женщина полагала, что она предстает перед Всевышним как некая мерзкая "крокодила", за которую тоже надо молиться. Это прекрасно, конечно, такая чистая, незамутненная в своей наивности вера, она помогает жить. Но если человек вкусил от древа познания где-нибудь в Московском или Оксфордском университетах, его уже не устроят подобные объяснения и формулировки. Ему нужно понимание, соответствующее времени. Суфизм в этом смысле не является догматическим учением, скорее, это метод познания, некая философия, любовь к мудрости. А мудрость, если речь идёт не о житейских "мудростях", универсальна, что называется, на все времена. Суфизм скорее может привлекать людей, стремящихся к мудрости и пониманию, но, замечу, это никогда в истории, и в наши дни не было массовым явлением. — И вопрос последний по месту, но не по важности, в чем-то перекликающийся с самым первым. Универсальный суфизм потому и универсальный, что оставляет человека в его религиозной культуре. Как практика универсального суфизма, который всетаки возник и развивался в лоне ислама, сочетается с традиционной для его последователей религиозной культурой? — В традиции Инайят Хана речь больше идет об искусстве, об абстрактных вещах, таких, например, как красота. Инайят Хан говорил о Боге, как о Совершенстве Любви, Гармонии и Красоты. Но подойдите к священнослужителю любой религии и спросите его, имеются ли в его религии качества Любви, Гармонии и Красоты. Думаю, любой ортодокс скажет, что именно в его религии они представлены наиболее широко. Есть точки, в которых все религии сходятся. Я уже говорил, что много тех, кто ищет различие, а это свойство аналитического ума, для анализа нужно разложить объект на части, но так мало людей, умеющих синтезировать. Разложить на части умеют многие, но потом собрать всё это заново очень сложно. Люди, которые слишком увлекаются анализом, но не умеющие синтезировать, в конце концов, оказываются в окружении таких вот разобранных и разваленных систем, с концептами, которые не работают. Давайте попробуем разложить пушкинское стихотворение на отдельные слова. Все, его магия исчезнет, оно превращается в набор каких-то бессвязных по смыслу подлежащих и сказуемых. Также и с духовными миром. Если человек не обладает способностью и силой что-либо собирать в более совершенном порядке, то лучше и не разбирать вовсе. А жить с чистой и простой верой, на которую способна душа каждого живого существа.

Наверх к списку разделов