РОССИЙСКИЙ ФОНД

Че­ловек се­мя бо­га

Су­щес­тву­ют раз­личные убеж­де­ния и мыс­ли от­но­ситель­но по­нима­ния кон­цепции Бо­га и че­лове­ка; и со­вер­шенно ес­тес­твен­но, что здесь при­сутс­тву­ют раз­ные убеж­де­ния по при­чине то­го, что каж­дый че­ловек име­ет свою собс­твен­ную кон­цепцию Бо­га. Нет срав­не­ния меж­ду Бо­гом и че­лове­ком. Так как че­лове­ка, ко­торый яв­ля­ет­ся ог­ра­ничен­ным, мож­но срав­ни­вать с дру­гим су­щес­твом; Бог со­вер­ше­нен, Он над все­ми срав­не­ни­ями. Про­роки и мас­те­ра во все вре­мена при­лага­ли все свои уси­лия для то­го, что­бы дать лю­дям ка­кое-то пред­став­ле­ние о Бо­ге; но это всег­да бы­ло очень труд­но, так как не­воз­можно опи­сать Бо­га сло­вами.

Это по­доб­но по­пыт­ке зак­лю­чить оке­ан в бу­тыл­ку. Ка­кой бы боль­шой ни бы­ла бу­тыл­ка, она ни­ког­да не смо­жет вмес­тить в се­бя весь оке­ан. Сло­ва, ко­торые мы ис­поль­зу­ем в на­шем пов­седнев­ном язы­ке, яв­ля­ют­ся име­нами ог­ра­ничен­ных форм, и мы да­ём Бо­гу имя по на­шему убеж­де­нию, то­му, кто вы­ше всех имён и форм. И ес­ли и су­щес­тву­ет ка­кая-то воз­можность по­нять Бо­га и его Бы­тие, то это толь­ко воз­можность по­ис­ка от­но­шения меж­ду че­лове­ком и Бо­гом. При­чина, по ко­торой эта те­ма бы­ла наз­ва­на «Че­ловек — се­мя Бо­га», зак­лю­ча­ет­ся в том, что эта кар­ти­на до не­кото­рой сте­пени пред­став­ля­ет идею от­но­шения, су­щес­тву­юще­го меж­ду че­лове­ком и Бо­гом.

Есть ко­рень , и есть сте­бель, а в сер­дце цвет­ка есть неч­то, что рас­ска­зыва­ет ис­то­рию обо всем рас­те­нии. Кто-то мо­жет ска­зать, что это де­ла­ет­ся ра­ди цвет­ка — це­ли рас­те­ния, но в дей­стви­тель­нос­ти имен­но се­мя об­ра­зу­ет­ся в сер­дце цвет­ка, оно про­дол­жа­ет род рас­те­ния, оно яв­ля­ет­ся на­чалом и целью рас­те­ния. Имен­но это се­мя бы­ло на­чалом, из ко­торо­го по­явил­ся ко­рень и рос­ток, и, та­ким об­ра­зом, оно ста­ло рас­те­ни­ем. А за­тем это се­мя ис­чезло, но пос­ле по­яв­ле­ния листь­ев, вет­вей и цве­тов оно по­яви­лось вновь.

Оно по­яви­лось вновь не как од­но се­мя, а как нес­коль­ко, мно­жес­тво, и все же оно то же са­мое. Имен­но это се­мя рас­ка­зыва­ет нам ис­то­рию, что вна­чале оно бы­ло се­менем, а за­тем по­яви­лось все рас­те­ние. А для ка­кой це­ли, в чем ре­зуль­тат? — Что­бы по­явить­ся вновь как ре­зуль­тат це­лого рас­те­ния. Для че­лове­ка прос­той ве­ры, для че­лове­ка, ко­торый ве­рит толь­ко в оп­ре­делен­ную идею, для не­го не су­щес­тву­ет от­но­шения меж­ду Бо­гом и че­лове­ком; но че­лове­ку, ко­торый же­ла­ет по­нять от­но­шение меж­ду Бо­гом и че­лове­ком, для не­го до­каза­тель­ство это­го ар­гу­мен­та сле­ду­ет ис­кать во всем. Имен­но об этой идее го­ворит­ся в Биб­лии в сле­ду­ющих сло­вах: «Мы сот­во­рили че­лове­ка по На­шему об­ра­зу».

Ес­ли се­мя, из ко­торо­го об­ра­зова­лось рас­те­ние , и ко­торое об­ра­зова­лось как ре­зуль­тат, ска­зало бы: «Из мо­его собс­твен­но­го об­ра­за я сот­во­рило се­мя, ко­торое поз­днее по­явит­ся из сер­дца цвет­ка», это бы­ло бы то же са­мое. Толь­ко то се­мя, из ко­торо­го об­ра­зова­лось рас­те­ние, мог­ло бы ска­зать: «Я по­яв­люсь во мно­жес­тве, хо­тя в са­мом на­чале я толь­ко од­но зер­нышко». Эта идея вновь по­казы­ва­ет нам при­чину то­го, по­чему го­ворит­ся: «Мы сот­во­рили че­лове­ка по На­шему об­ра­зу», ког­да все про­яв­ле­ние, все тво­рение выш­ло из Бо­га, — что лист, ветвь и сте­бель — все выш­ло из се­мени, но это не об­раз се­мени.

Об­раз се­мени — это са­мо се­мя. Но не толь­ко это, в се­мени на­ходит­ся его сущ­ность. Нет сом­не­ния, что часть энер­гии, часть си­лы, цве­та, часть аро­мата есть в цвет­ке, листь­ях и стеб­ле, но в то же вре­мя все ка­чес­тва, име­ющи­еся в стеб­ле, цвет­ке, ле­пес­тке и листь­ях сле­ду­ет ис­кать в зер­не. Это ука­зыва­ет нам на вы­вод, что че­ловек есть куль­ми­нация все­го тво­рения. И в нем про­яв­ля­ет­ся вся все­лен­ная. Ми­нераль­ное царс­тво, рас­ти­тель­ное или жи­вот­ное царс­тво — все на­ходит­ся в че­лове­ке, в ду­хе че­лове­ка. Это не зна­чит, что раз­ные ми­нераль­ные или рас­ти­тель­ные ка­чес­тва на­ходят­ся толь­ко в фи­зичес­ком те­ле, ко­торое соз­да­ет­ся для че­лове­ка, но его ум, его сер­дце так­же об­на­ружи­ва­ют эти ка­чес­тва. Сер­дце по­хоже на пло­дород­ную поч­ву или бес­плод­ную пус­ты­ню; оно по­казы­ва­ет лю­бовь или не­дос­та­ток люб­ви, спо­соб­ность к со­зида­нию или раз­ру­шению.

Су­щес­тву­ют раз­личные ви­ды кам­ней: есть дра­гоцен­ные кам­ни, а есть галь­ка и ска­лы, но сре­ди че­лове­чес­ких сер­дец су­щес­тву­ет ещё боль­шее раз­но­об­ра­зие. По­думай­те о тех, чьи мыс­ли, чьи чувс­тва ока­зались цен­нее, чем что-ли­бо, что мо­жет пред­ло­жить мир, по­эты, ху­дож­ни­ки, изоб­ре­тате­ли, мыс­ли­тели, фи­лосо­фы; за­тем слу­жите­ли че­лове­чес­тва, вдох­но­вите­ли че­лове­ка, бла­годе­тели че­лове­чес­тва. Ни­какие бо­гатс­тва, ни­какие дра­гоцен­ные кам­ни, будь-то брил­ли­ант или ру­бин, не мо­гут срав­нить­ся с этим, нес­мотря на то, что ка­чес­тво то же са­мое. И по­том есть сер­дца, по­доб­ные ска­ле; стол­кнув­шись с ни­ми, че­ловек мо­жет раз­бить­ся, а они да­же не сдви­нуть­ся.

За­тем есть сер­дца как воск, а есть с ка­чес­твом кам­ня. Есть сер­дца, ко­торые пла­вят­ся, и есть та­кие, ко­торые ни­ког­да не рас­пла­вят­ся. Есть ли в при­роде что-то та­кое, че­го нель­зя най­ти в че­лове­ке? Раз­ве нет в его чувс­твах, мыс­лях, ка­чес­твах оли­цет­во­рения кар­ти­ны те­кущей во­ды, кар­ти­ны пло­дород­ной поч­вы и кар­ти­ны пло­доно­сящих де­ревь­ев? Раз­ве нет в сер­дце че­лове­ка кар­ти­ны рас­те­ния, аро­мат­ных цве­тов? Цве­ты, ко­торые про­из­раста­ют из сер­дца че­лове­ка, жи­вут доль­ше, их аро­мат рас­простра­ня­ет­ся по все­му ми­ру, а их цвет ви­ден всем лю­дям.

Пло­ды, ко­торые мо­гут рож­дать че­лове­чес­кие сер­дца, нас­коль­ко они вкус­ны — они де­ла­ют ду­ши бес­смертны­ми и под­ни­ма­ют их. А за­тем су­щес­тву­ют еще та­кие ин­теллек­ты, где ни­чего не воз­ни­ка­ет кро­ме же­лания при­чинять боль и оби­ду сво­им пос­ле­дова­телям, соз­да­вая с по­мощью пло­дов и цве­тов яд, раз­ру­шая дру­гого че­лове­ка мыслью, речью или дей­стви­ем; а они мо­гут при­чинять боль боль­шую чем ши­пы. Су­щес­тву­ют не­кото­рые, чьи чувс­тва, чьи мыс­ли по­доб­ны зо­лоту и се­реб­ру, а есть дру­гие, чьи мыс­ли по­доб­ны же­лезу и ста­ли. Раз­но­об­ра­зие, ко­торое мож­но наб­лю­дать в че­лове­чес­кой при­роде, нас­толь­ко ог­ромно, что всех пред­ме­тов, ко­торые мож­но по­лучить из этой зем­ли, слиш­ком ма­ло. Раз­ве толь­ко в сво­их ка­чес­твах, те­ле, мыс­лях и чувс­твах про­яв­ля­ет он свою при­роду, нас­ле­дие этой зем­ли? Нет, он про­яв­ля­ет свою при­роду так­же и в не­бесах.

Че­ловек ис­пы­тыва­ет на се­бе вли­яние пла­нет; он ис­пы­тыва­ет вли­яние сол­нца, лу­ны, жа­ры и хо­лода, воз­ду­ха, во­ды и ог­ня, всех эле­мен­тов, ко­торые об­ра­зу­ют всю эту кос­ми­чес­кую сис­те­му. Все эти эле­мен­ты об­на­ружи­ва­ют­ся в его мыс­лях, чувс­твах, в его те­ле. Вы мо­жете най­ти че­лове­ка теп­ло­го, пред­став­ля­юще­го огонь; дру­гой че­ловек хо­лод­ный, пред­став­ля­ет во­ду. Есть че­лове­чес­кие су­щес­тва, ко­торые в сво­их мыс­лях, чувс­твах пред­став­ля­ют эле­мент воз­ду­ха, его быс­тро­ту, не­уго­мон­ность; это все об­на­ружи­ва­ет в них эле­мент воз­дух. Раз­ве че­ловек в сво­ем по­ложи­тель­ном или от­ри­цатель­ном ха­рак­те­ре не пред­став­ля­ет сол­нце или лу­ну; раз­ве двой­ствен­ность по­ла не ука­зыва­ет на это?

Не толь­ко это, но в каж­дом муж­чи­не и в каж­дой жен­щи­не есть сол­нечное и лун­ное ка­чес­тва, и имен­но эти два про­тиво­полож­ных ка­чес­тва соз­да­ют рав­но­весие в ха­рак­те­ре че­лове­ка. Ког­да боль­ше все­го пре­об­ла­да­ет од­но ка­чес­тво, а дру­гое не про­яв­ля­ет­ся, тог­да где-то на­руша­ет­ся рав­но­весие. И ес­ли пой­ти еще даль­ше по пу­ти мис­ти­чес­ко­го мыш­ле­ния, об­на­ружит­ся, что в че­лове­ке на­ходит­ся не толь­ко все ви­димое про­яв­ле­ние, но так­же все не­види­мое. Ес­ли и мож­но об­на­ружить где-ни­будь ан­ге­лов, фей, при­виде­ний, эле­мен­та­лий или еще ка­кой-то во­об­ра­жа­емый об­раз, соз­данный че­лове­ком, это сле­ду­ет ис­кать в че­лове­чес­кой при­роде.

Во все вре­мена ри­сунок ан­ге­лов че­ловек на­ходит в об­ра­зе че­лове­ка. Ес­ли все, что су­щес­тву­ет в ми­ре и на не­бесах, на­ходит­ся в че­лове­ке, тог­да что же ос­та­ет­ся? Сам Бог ска­зал в пи­сании: «Я сде­лал че­лове­ка по Сво­ему Собс­твен­но­му Об­ра­зу». Дру­гими сло­вами: «Ес­ли ты хо­чешь уви­деть Ме­ня, Ме­ня сле­ду­ет ис­кать в че­лове­ке». Как без­рассуд­но со сто­роны че­лове­ка, пог­ло­щен­но­го сво­ими вы­соки­ми иде­ала­ми, осуж­дать дру­гого, смот­реть на не­го свы­сока, ка­ким бы низ­ким, сла­бым и греш­ным он ни был. С тех пор как в че­лове­ке су­щес­тву­ет воз­можность под­нять­ся так вы­соко, как нич­то еще в про­яв­ле­нии не мо­жет это сде­лать, будь-то что-то на зем­ле или на не­бе, ник­то не мо­жет дос­тичь вы­соты, пред­назна­чен­ной для дос­ти­жения че­лове­ку.

По­это­му ка­кой точ­ки зре­ния,при­дер­жи­вались мис­ти­ки, мыс­ли­тели всех ве­ков? Их точ­ку зре­ния вы мо­жете по­нять по их об­ра­зу дей­ствий, ува­житель­но­му от­но­шению ко всем лю­дям. На при­мере жиз­ни Мас­те­ра че­лове­чес­тва И­ису­са Хрис­та мож­но ви­деть, ка­кое сос­тра­дание про­яв­лял Мас­тер, ког­да пред­ста­вал пе­ред ним греш­ник, ка­кое про­щение, ка­кую тер­пи­мость, ка­кое по­нима­ние к то­му, кто пос­ту­пал неп­ра­виль­но. Че­лове­ка мож­но наз­вать ре­лиги­оз­ным или на­бож­ным, но его нель­зя наз­вать ис­тинно ду­хов­ным или муд­рым, ес­ли он пре­зира­ет сво­его пос­ле­дова­теля, ка­ким бы ни бы­ло его сос­то­яние. Че­ловек, ко­торый не ува­жа­ет че­лове­чес­тво, не име­ет поч­ти­тель­но­го от­но­шения к Бо­гу.

Че­ловек, ко­торый не рас­познал об­раз Бо­га в че­лове­ке, он не уви­дел Ху­дож­ни­ка, соз­давше­го это тво­рение; он сам се­бя ли­шил это­го ви­дения, са­мого свя­щен­но­го и са­мого свя­того. Тот, кто ду­ма­ет, что че­ловек — су­щес­тво зем­ное, не зна­ет, от­ку­да при­ходит его ду­ша. Ду­ша при­ходит свер­ху, имен­но в ду­ше че­лове­ка от­ра­жа­ет­ся Бог. Че­ловек, ка­кой бы ни бы­ло его ве­ра, ре­лигия, но, в ко­тором есть не­нависть, през­ре­ние, не по­нима­ет сек­ре­та всех ре­лигий, скры­того в сер­дце че­лове­ка. Од­на­ко ко­неч­но ка­ким бы хо­рошим, ка­ким бы доб­ро­детель­ным ни был че­ловек, и, в то же вре­мя, ес­ли он не об­ла­да­ет тер­пи­мостью и про­щени­ем, ес­ли он не рас­позна­ет Бо­га в че­лове­ке, он не при­кос­нулся к ре­лигии.

Без сом­не­ния есть дру­гая сто­рона воп­ро­са. Ког­да че­ловек эво­люци­они­ру­ет, он ви­дит ог­ра­ниче­ния, ошиб­ки и не­дос­татки че­лове­чес­кой при­роды; тог­да ему ста­новит­ся труд­но жить в ми­ре и вы­дер­жи­вать все, что при­ходит. По­это­му че­лове­ку ста­новит­ся очень труд­но быть де­ликат­ным, хо­рошим, доб­рым, от­зывчи­вым и, в то же вре­мя, тер­пи­мым. И тог­да воз­ни­ка­ет стрем­ле­ние от­бро­сить все и най­ти се­бя вда­ли от всех и от каж­до­го. Но, за­дачи су­ществ, ро­див­шихся на зем­ле, — раз­личны. Целью че­лове­ка, ро­див­ше­гося на зем­ле, яв­ля­ет­ся най­ти то со­вер­щенс­тво, что на­ходит­ся в нем са­мом. Ес­ли че­ловек не на­ходит це­ли, для ко­торой он ро­дил­ся на зем­ле, он мо­жет быть хо­рошим и доб­рым че­лове­ком, од­на­ко он не вы­пол­нил за­дачу сво­ей жиз­ни. Су­щес­тву­ет столь­ко раз­ных ас­пектов этой це­ли, сколь­ко су­щес­тву­ет лю­дей в ми­ре; но, по­зади всех раз­личных ас­пектов этой це­ли, есть од­на цель. Имен­но эту цель мож­но наз­вать целью все­го тво­рения. Эта цель по­хожа на то, ког­да изоб­ре­татель смот­рит на свое изоб­ре­тение в дей­ствии, ког­да ве­ликий ар­хи­тек­тор стро­ит дом, ко­торый он спро­ек­ти­ровал, и ко­торый он стро­ил, наб­лю­дал за его стро­итель­ством и за­вер­ше­ни­ем; цель дос­ти­га­ет­ся, ког­да ре­жис­сер спек­такля пред­став­ля­ет спек­такль, ко­торый он же­лал; а ког­да спек­такль идет, и он его смот­рит, и этот про­цесс твор­ческо­го со­зида­ния и есть цель.

Каж­до­му че­лове­ку ка­жет­ся, что у не­го есть цель, но цель — нич­то, ва­жен шаг к це­ли, единс­твен­ной це­ли, и, ко­торая яв­ля­ет­ся целью Бо­га. На­ши не­боль­шие же­лания, ес­ли они на­ми удов­летво­рены се­год­ня, зав­тра сме­ня­ют­ся но­вым же­лани­ем; и, ка­ким бы ни бы­ло же­лание, ког­да оно воз­ни­ка­ют на сле­ду­ющий день, — это дру­гие же­лания. Это по­казы­ва­ет, что все че­лове­чес­тво и каж­дая ду­ша нап­равля­ют­ся к од­но­му же­ланию, и это — объ­ект Бо­га, ко­торый оз­на­ча­ет пол­ный опыт внут­ренней и внеш­ней жиз­ни, пол­ное зна­ние жиз­ни, жиз­ни ввер­ху и вни­зу.

Это оз­на­ча­ет рас­ши­рение ви­дения (взгля­да), ко­торое мо­жет быть нас­толь­ко ши­роким, что в ду­ше, ко­торая боль­ше чем мир, мо­жет от­ра­зить­ся все. Что взгляд мо­жет стать нас­толь­ко ос­трым, что спо­собен ис­сле­довать глу­бины зем­ли и са­мые боль­шие вы­соты не­бес. Имен­но в этом зак­лю­ча­ет­ся осу­щест­вле­ние ду­ши, а ду­ша, ко­торая не бу­дет при­лагать ни­како­го воз­можно­го уси­лия, не жер­твуя ни­чем для дос­ти­жения это­го, та­кая ду­ша не по­няла ре­лигию. Что та­кое Су­фий­ское Пос­ла­ние? Это эзо­тери­чес­кий тре­нинг, ра­бота, прак­ти­ка на про­тяже­нии всей жиз­ни в нап­равле­нии то­го дос­ти­жения, ко­торое яв­ля­ет­ся осу­щест­вле­ни­ем це­ли Бо­га.